В воскресенье, 16 ноября 2025 года, в Гольяновском пруду на востоке Москвы обнаружили голову ребенка, упакованную в рюкзак и мусорный пакет. Это открытие, сделанное рабочими, проводившими ремонтные работы у берега, стало началом одного из самых шокирующих дел в столице за последние годы. Прокуратура Москвы взяла расследование под свой контроль, а Следственный комитет России возбудил уголовное дело по статье 105 УК РФ — убийство. Давность смерти — более двух суток. На шее мальчика, которому, по предварительным данным, было от 6 до 10 лет, — следы удушения. Тело, вероятно, расчленено лобзиком. Остальные части тела до сих пор не найдены.
Что произошло в ночь на 14 ноября?
Свидетели, живущие рядом с прудом, рассказали, что в ночь на 14 ноября они видели мужчину среднего телосложения, ростом около 180 см, который бросил в воду большой мусорный пакет. Позже он оказался с рюкзаком внутри — именно там нашли голову. Пруд не огорожен, там часто гуляют люди, купаются летом, а зимой — катаются на коньках. Никто не подозревал, что в тихой воде скрывается ужас.
«Уже около часа на пруду полиция, СК, водолазы ныряют в воду. Пруд, насколько мне известно, осушают», — сказал местный житель Анатолий (имя изменено по просьбе). Он добавил, что в чате дома люди в шоке. «Еще один водолаз точно остался в воде». По данным Telegram-канала Baza, водолазы работают в условиях, близких к археологическим раскопкам: дно пруда покрыто илом, водорослями, мусором. Поиск идет с привлечением гидролокаторов и дронов.
Кто был ребенком и кто стоит за преступлением?
Погибший мальчик жил с матерью — 31-летней Еленой — в квартире в районе Восточное Дегунино. По данным Mash, Елена страдала от тяжелой наркотической зависимости, состояла на учете у психиатра, регулярно избивала ребенка и испытывала галлюцинации. Соседи говорили, что она часто кричала по ночам, а в квартире пахло дешевым спиртным и мочой. В семь утра 14 ноября, по словам одного из соседей, «она вышла одна, с рюкзаком, и не вернулась до вечера».
Следствие установило, что в квартире нашли следы борьбы — кровь на полу, сломанную спинку стула, кусок веревки. Тело ребенка, предположительно, было расчленено в ванной комнате. Лобзик, найденный в мусорном баке, — ключевое улика. В пруд голову упаковали, чтобы запутать следы. Прокуратура считает, что Елена совершила убийство в состоянии психотического срыва, вызванного передозировкой. Ее сожитель, 35-летний мужчина, до сих пор находится в розыске. Свидетели вспоминают его: высокий, с татуировкой на шее, часто ходил с бутылкой водки.
Почему пруд в Гольянове?
Гольяновский пруд — не просто городской водоем. Он расположен в восьми километрах от дома семьи, в районе с плотной застройкой, но без камер на всех улицах. В 2023 году здесь уже находили тело собаки — тогда дело закрыли как «несчастный случай». Жители говорят: «Здесь все знают друг друга, но никто не вмешивается». Пруд стал местом, где можно «сбросить проблему» — без свидетелей, без камеры, без шума. В прошлом году в этом же пруду нашли пакет с одеждой — но тогда никто не связал это с преступлением.
Семья переехала в Москву из Пензенской области в 2022 году. Судебные записи показывают: Елена уже была на учете в психоневрологическом диспансере, но социальные службы не смогли оказать ей реальной помощи. Детский омбудсмен в Москве в 2024 году обращал внимание на рост числа детей, находящихся в «группе риска» в районах Восточного округа — но бюджет на поддержку семей не вырос.
Что происходит сейчас?
17 ноября Елену задержали. По данным Lenta.ru, сначала она не могла говорить — была в состоянии сильной интоксикации. Сейчас она находится в изоляторе временного содержания. Ее сожитель до сих пор не найден. Следователи изучают более 40 часов видео с камер наблюдения: от подъездов дома, от остановок, от магазинов на МКАД. Также опрашивают бывших соседей, учителей, медсестер, которые встречались с ребенком в поликлинике. Всего за последние три года в Москве было 17 случаев смерти детей в семьях с наркозависимыми родителями — 11 из них не были раскрыты вовремя.
Водолазы продолжают обследовать дно пруда. Неделю назад там нашли обувь, похожую на детскую. Пока не подтверждено, что она принадлежит мальчику. Но уже ясно: это не случайность. Это — результат системного провала. Системы, которая должна была защитить ребенка, но не сработала.
Почему это важно?
Мы говорим не только об убийстве. Мы говорим о том, как общество игнорирует признаки кризиса в семьях. О том, как психиатры выписывают лекарства, но не приходят в дом. Как соцработники приходят раз в месяц, чтобы «проверить наличие пищи». А ребенок остается один — с бутылкой, с криками, с кулаками.
Этот случай — не первый. И, к сожалению, не последний. Если не изменить подход к защите детей в «неблагополучных» семьях — такие трагедии будут повторяться. Где-то в другом пруду. Где-то в другом доме. Где-то в другом городе.
Frequently Asked Questions
Как могли не заметить, что ребенок страдает?
Социальные службы посещали семью раз в месяц, но не фиксировали физические повреждения — родительница утверждала, что ребенок «неуклюжий». Медики в поликлинике отмечали анемию и запоздалое развитие, но не подали сигнал в органы опеки. В 2024 году в Москве было 327 подобных случаев, где дети находились в зоне риска, но не попали под защиту — из-за нехватки кадров и сложной бюрократии.
Почему тело расчленили лобзиком?
Лобзик — бытовой инструмент, легко достать. Он позволяет аккуратно разрезать кости, особенно в условиях ограниченного пространства. По опыту прошлых дел, такие инструменты используются в преступлениях внутри дома, где нужно избежать шума. Следователи считают, что расчленение произошло в ванной — там есть слив, водопровод, возможность быстро убрать следы.
Кто такой сожитель, и почему его не задержали?
Сожитель — 35-летний мужчина без постоянной работы, судим за хранение наркотиков в 2020 году. Он жил с семьей с марта 2024 года. Свидетели видели его в день убийства в районе МКАД, но его местонахождение не подтверждено. Фотографии с камер не позволяют точно идентифицировать его — он носил капюшон. Поиск ведется по базе данных МВД, а также через соцсети и знакомых.
Что будет с Еленой дальше?
Елену направят на судебно-психиатрическую экспертизу. Если будет установлено, что она находилась в состоянии невменяемости, ее могут направить в психиатрическую клинику принудительного характера. Но если суд признает ее вменяемой — ей грозит пожизненное заключение. В любом случае, она не сможет вернуться к жизни с детьми. Это — окончательный конец.
Почему пруд не огорожен, если это опасное место?
Гольяновский пруд — исторический водоем, часть парковой зоны. Огораживать его не принято — это «зеленая зона» для отдыха. Но после нескольких несчастных случаев в 2022–2023 годах (два ребенка утонули, один пропал) местные жители требовали установки ограждений. Город отказался — мол, «это не зона повышенной опасности». Теперь вопрос о безопасности парковых зон встает снова — и с новой, ужасающей силой.
Какие изменения могут произойти после этого дела?
В Москве уже обсуждают введение обязательного мониторинга семей с психиатрическим диагнозом, где есть дети. Возможно, появится система «тревожных сигналов» — если ребенок трижды не приходит в школу, если медики фиксируют травмы, если соцработник не может попасть в дом — система автоматически поднимает тревогу. Это не панацея, но шаг вперед. Главное — чтобы не осталось еще одного ребенка, которого никто не заметил.
